X-Cross |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » X-Cross » [story mode] » Show me your motivation [Dreamwave Productions | DMC]
SHOW ME YOUR MOTIVATION |
Breaking Benjamin - Red Cold River
CHARACTERS:
TIME/PLACE:
Преисподняя, 2018
INTRODUCTION
И худшая вина была б, наверно,
Искуплена раскаяньем таким.
Все люди слабы... Или лицемерны...Оставь же распри злобные двоим,
Что мучают друг друга в бездне Ада,
И никогда не приближайся к ним.Тогда сумеешь избежать распада.
♠ ♣ ♥ ♦ |
Инферно не то место, где ожидание сулит благой исход. Каждая частица здешнего существования переполнена жаждой и ненавистью. Мир, созданный задолго до становления жизни. Одни считают, что вечность и пустота – два облика единого образа, но, чрезмерная самоуверенность затуманивает разум. Вечность не всегда была таковой. Тонкий баланс во все века устанавливал влияние, и лишь благодаря этому, образовались чаши весов. Противоположности, дополняющие друг друга. Тьма укрывает свет, а свет наполняет тьму, выравнивая чистоту безупречности. Совершенства не существует, как и идеалы, растлённые зеркальным отражением, обращающиеся в пепел. Ад и Рай – два осколка единой сущности, безграничной, необъяснимой, где между строк разрушения, открывается путь к созиданию. Только вот Рай никогда не станет причиной, чтобы пройти через все врата лимба и, отвергнув собственное эго, возвыситься, пасть, воспрянуть и иссушиться в тлен. Не кованные шпили небесных высот достойны восхищения, не песнь ангелов заставляет решительность пробудиться ото сна. Эта роль отведена другой стороне. Подогревая кровь, огонь сочится сквозь поры почвы, вздыхает едким воздухом, перенасыщенным серой, добро пожаловать на чашу весов зовущуюся дном.
Не впервой крестить взглядом голодный ландшафт. Где-то там, наверху, блистая доспехами, стоят во всеоружии стражи поднебесной, устремляя свои горделивые взоры на земную суету. Правда известна всем, но во лжи гораздо слаще, и нет нужды крепко придерживаться истины. То, что называют балансом, ничто иное – как война, бесконечное сражение противоборствующих сторон, где каждую секунду гибнут сотни безвольных душ. В то время, как становление идиллии плавно обтекает мир Земной, время расставляет условия. История во многом умалчивает, и лишь обманом есть шанс сохранить творение гармонии. Не было мужчины, влюблённого в женщину. Не было наивности пред пресмыкающейся тварью, как и не было запретного плода. Но, скупость человеческого рассудка безгранична, пониманию нужны чёткие границы. Чёрное, белое. Добро, зло. Несчастный Адам и благочестивая Ева утратили доверие творца, вкусив яблоко раздора, подаренное воплощением ненависти? Так просто отличить разнящиеся лагеря, когда есть достойное объяснение. Люди верят не в то, о чём говорят, а во что желают верить. В словах древних писаний сказано о справедливом наказании Всевышнего, выгнавшего из Эдема своих детей. Человек проникся состраданием к брошенным на произвол судьбы супругам, восхваляя безликого Создателя за мудрость решения. Первый из сыновей был наказан и низвергнут за чрезмерное своевольство, за сказанную вслух правду. И могущественный благодетель без сомнений бросил чадо в пламя. Человек воспылал ненавистью к неверному потомку Творца, восхваляя безликого Создателя за мудрость решения. Долгие годы скитаний и мучения были дарованы детям Адама и Евы. Человек покорно вдохнул деяния, превращая пытку в испытание верой, восхваляя безликого Создателя за мудрость решения. Шли века, а жизнь, неспешной чередой божественных испытаний забывалась в собственной недальновидности. Человек самовольно укрепил веру в обман, выстраивая на шатком фундаменте храмы, в стенах которых заблудшие души воспевали благо Создателя. Восхваляя Творца, человек дал имя источнику своей ненависти. Дьявол.
- Надеюсь они того стоят, Дантэ. – тихо нашептывая, отозвался Вергилий, неспешным шагом преодолевая очередной пустырь растёртых в пепел костей. Его часто посещали мысли, поглощённые из человеческих писаний. Порой, книги смертных мудрецов вызывали странное ощущение недосказанности. Старшему сыну Спарды стало интересно, чем всё это вызвано. И чем чаще перед демоном открывались страницы, написанные человеческой кровью, тем больше оседало понимание. Человек изначально знал истину. Знал, что вся Святость, пред которой пресмыкалось человечество, фальшь. В тот момент, Вергилий даже проникся неким уважением.
Сколько они пробыли в заточении? Не важно. Но, каждый раз, выплёскивая свою жажду с новым поединком, старший брат ощущал, как пульсируют недра погребённого Клепота. Ад как и прежде ненавидел сынов Спарды, но и боялся не меньше. Вергилий насмешливо ловил взглядом пугливые тени, Лимб выжидал, когда кто-то из двух наследников падёт. Интересно, насколько глубоко закопались инферналы, узнав, что поединок братьев был игрой? Теперь, когда вдоволь накромсав демонических тварей и сбив друг другу спесь личного желания битвы, сыновья Спарды были готовы опустить оружие. Ненадолго.
- Я отправлюсь к кладбищу Химер. Ходила легенда, что тамошний Страж охранял какой-то древний артефакт. Множество сильнейший демонов погибло, пытаясь завладеть им. Если всё рассказанное правда, сила артефакта пробудит Ямато, и мы сможем вернуться. – с этой речью, Вергилий оставил брата отправляясь на встречу новому противнику. В то время, как сам Дантэ направился на поиски другого артефакта, скрытого в кузне, где в прошлом Мундус создавал оковы для своих творений. Где создал плачущего дьявола.
Даже лишившись кошмаров, сын Спарды чувствовал любое приближение демонов, слышал их, и шёл, чтобы навсегда стереть в прах. Пройдя несколько миль от могилы Клепота, Вергилий почувствовал вдалеке присутствие тёмной сущности. Он знал эту энергию… Ускорив шаг, демон устремился вслед за удаляющимся конвоем. Тень Ангелуса – энергия, созданная Мундусом, закованная в проклятые доспехи. Эта энергия была создана благодаря осквернённой крови Спарды. Украденной, из порабощённой души старшего сына.
- Значит, остались ещё? – усмехаясь, гибрид пронзил двух легионеров, ворвавшись вихрем в колонну. Лишенные собственной воли, они лишь отголосок той мощи, коей обладал истинный потомок Спарды. Но кто-то же смог найти частицу крови, и вновь пробудить этих без страха подчиняющихся солдат. От подобной мысли в голове демона возникало лишь отвращение к самому себе, ведь он позволил себе слабость стать узником.
- Больше не повторится. – лезвие Ямато описывало тонкие линии, обращая проклятые доспехи в груды обмерзшего металла, ледяные клинки пронизывали легионеров до тех пор, пока тропа, по которой двигался конвой не сровнялась мёртвыми телами. Тихо выдыхая, демон пристально всматривался в чёрный саркофаг, который был принесён Тенями. Поддевая кончиком катаны замки, Вергилий заставил тёмные ставни распахнуться. Издав глухой треск, створки разомкнулись, роняя из железного чрева безвольное тело девушки. Едва ли успевая подхватить бледную фигуру, демон поджал губы…
- Ты… – он помнил лицо, но не помнил имени. Уходя прочь от поля битвы, гибрид пытался найти объяснения, обдумать действия. Дантэ скорее всего уже ушёл достаточно далеко, до кладбища рукой подать, и ещё эта девушка. Аккуратно опуская ношу на измученный пеклом грунт, Вергилий сбросил следом плащ, укрывая белоснежную кожу. Энергия жизни течёт в её жилах неспешно, подумал про себя демон, усаживаясь рядом на камень. Идти с ней обратно? Нет, нужно дождаться пока придёт в сознание. Если она попала сюда из Земного мира, значит, выход существует и без использования силы Ямато…
Отредактировано Vergil (Суббота, 6 апреля 19:03:30)
Всё хорошо – твердит себе Леди, когда изъеденный прожорливой ржавчиной, но героически стойкий фургончик довозит их с Триш до более привычного человеческому глазу ландшафта. Она спрыгивает на потрескавшийся асфальт, чувствует дуновение ветра на своих щеках, вдыхает наполненный живыми земными запахами воздух. Где-то рядом, прижавшись полуголым боком к пыльному железу транспорта, закуривает очередную сигарету Нико. За плечом кошкой потягивается демонеса, разминая уставшие от безделья конечности. Пространство вокруг – вакуум из напряженного молчания, нервного щелчка зажигалки и хруста затекших костей. Каждая думает о своем, но все мысли сводятся к одной точке – к нетерпеливому, вспыльчивому мальчишке c ежиком белоснежных волос. И Леди надеется, что, хотя бы один из трех потомков Спарды окажется достаточно разумным, чтобы не довести всё до очередной шекспировской трагедии.
Всё хорошо – говорят пустые комнаты агентства «Devil May Cry». Остывшая пицца застревает в горле, когда Мэри понимает, что прошло уже пара недель, но кроме Неро, принесшего новости о близнецах, никто больше не вернулся. Ну, по крайней мере, отце- или детоубийства не произошло – ей слишком нравится Неро, чтобы в обоих этих случаях просто пожать плечами и сказать: «Ну, бывает».
Леди не говорит Триш о своих мыслях, да и кажется, что та всё понимает. И что происходит сейчас, после окончательного уничтожения корней Клипота? Как поведут себя вечно враждующие братья: будут ли искать выход вместе или устроят очередной поединок, где только чудо сможет остановить этих двоих.
Неизвестно.
И ей было бы даже легче, если бы прямо сейчас на пороге появился Вергилий и с надменным выражением лица озвучил, что их братская вражда наконец-то закончилась, а бездыханное тело Данте лежит где-то в Подземном мире, разлагающееся от раскаленного смердящего воздуха. Всё лучше, чем слепая неопределенность.
Конечно, девушка слукавит, если скажет, что Данте тот, о ком стоит переживать. Он большой мальчик, может сам о себе позаботиться. Да и к тому же, в некоторых моментах он бесил её настолько, что желание убить его самой могло пересилить даже голос разума. Но, не смотря на всё вышеперечисленное, этот полудемон был её товарищем. И он все еще должен ей денег.
Поэтому, Леди пережёвывает резиновый сыр с тестом и притворяется, что ей всё равно. И Триш охотно подыгрывает ей.
Когда приходит Моррисон, его беззаботный и саркастичный голос вторит всему вокруг: «Все хорошо». Это успокаивает, и девушка решает, что старое доброе истребление демонов - неплохой способ отвлечься от всех событий, произошедших за последние месяцы, перестать переживать за Данте и вообще – вернуться в охотничий строй. Правда, Леди не может справится с пульсирующим раздражением, когда понимает, что ракетница привычно не тяжелит плечо. Оригинал остался где-то среди демонических земель, а новая, сделанная Нико, сейчас в руках беспощадного поглотителя пиццы, и не факт, что он её вообще вернет.
В любом случае, работа есть работа - с Калиной Энн или без неё.
Грудную клетку разрывает на части, когда пропущенный удар демонического существа в переливающихся доспехах достигает своей цели. Весь воздух, сосредоточенный в легких, внезапно становится тяжелым и горячим, и Леди, будто парализованная, не может сделать вдох. Она рассекает спиной свободное пространство, чувствует еле ощутимый холод на оголенной шее и, превозмогая боль, пытается удержать равновесие. Подошвы сапог раздражающе шаркают по раздробленному бетону, поднимая в воздух асфальтную пыль.
Ей нужно устоять - Мэри напряженно следит за тем, как демон готовится нанести очередной удар. Она просто должна сгруппироваться и...
В следующий момент её спина ударяется о крепкую шершавую поверхность, и две стальные руки сжимают её в недружественных объятиях - сковывают движения, выбивают последние молекулы воздуха из человеческих легких. Острая боль расцветает где-то в районе солнечного сплетения и разрастается по всему телу. Охотница практически ощущает, как крепкая хватка сдавливает ребра сильнее, как они деформируются, готовые переломаться, будто тонкие хворостинки.
Леди пытается закричать, но звуки собираются где-то в районе связок и перемалывают их в песок.
С каждой секундой сопротивляться становится сложнее - демон неумолимо хочет вернуть это человеческое тело в первородное состояние Вселенной - маленькую точку, размером с молекулу. И перед тем, как потерять сознание, она видит приближающиеся тени, сливающиеся в одно бесцветное существо.
Эти чёртовы твари обманули её! Леди была уверенна, что они сражаются с небольшой группой - сильнее рядового демона, но недостаточно, чтобы начать об этом волноваться. По крайней мере, так было в самом начале сражения, когда Триш и Леди без труда уничтожили троих-четверых демонов, облаченных в массивные доспехи. И, как девушке сперва показалось, пара существ из оставшихся, оценив свои силы, решила сбежать с поля боя. Девушки, не сговариваясь, разделились - Триш осталась добивать оставшихся, а Мэри Энн последовала за парочкой, бросившей своих демонических товарищей.
Сладкое предчувствие победы затуманило разум, когда пришло понимание, что она на самом деле не охотник, а жертва. Те двое были лишь приманкой - Леди оказалась в кольце демонических созданий, когда расстояние между ней и напарницей увеличилось достаточно весомо.
Победа оказалась поражением. Уже во второй раз за эти несколько месяцев.
"Всё плохо,"- думает Леди, когда вместо привычных выстрелов она слышит щелчок, оповещающий её о пустом магазине.
Вязкая, холодная тьма обволакивает плечи, убаюкивает ощущением полета. Леди уже знает это чувство - нечто подобное было, когда она взрастила на себе демоническую плоть Артемиды, став её невольным узником. Но ей больше не хочется чувствовать невесомую тяжесть на своих веках, она хочет сбросить это с себя. И плевать, что будет по ту сторону - пылающие неистовым огнем города, растерзанные тела других людей или же её собственное. Она просто хочет проснуться.
Холодная невесомость сменяется прикосновением разгоряченного воздуха - осязание пробуждается первым. Онемевшие до боли пальцы, пересиливая собственную беспомощность, пытаются ухватиться за что-нибудь. Слепо ловят воздух, перед тем как наткнуться на плотное что-то - видимо, это какая-то жесткая ткань.
Вместе с этим по телу разливается тяжелая боль, наиболее ощутимо концентрируясь в центре грудной клетки. Каждый вдох дается с трудом, и Леди разлепляет пересохшие губы, чтобы вдохнуть больше болезненного воздуха.
Следом она начинает слышать. Протяжный гул, какофония звуков врывается в её сознание, и её голова дергается, в попытках прогнать раздражающий шум. Он кажется знакомым, но охотница пока не может вспомнить, что является его источником. Единственное, что она может различить - свое хриплое, рассыпающееся песком дыхание.
Мэри с трудом разлепляет примагниченные веки и несколько раз моргает, пытаясь вернуть свое зрение в обычное состояние. Размытые цвета становятся четче и - черт возьми! - лучше бы она ослепла.
Не в силах поверить в увиденное, она медленно приподнимается, поддерживая себя ослабленными руками. Теперь она понимает, что за гул звучит в ушах, не желая никуда исчезать. К музыке ада не привыкнешь так просто, да и Леди совсем не хотела привыкать к ней.
Мысль о том, что это всё сильно похоже на какое-то дежавю, задерживается в голове, и девушка с ужасом осознает - а события последних месяцев - не сон ли сбредившего сознания? Может, она все ещё в плену у Уризена, и где-то здесь Триш, и Данте, и...
Поток не самых радужных образов прекращается, когда ладонь машинально тянется к ноющим ребрам, и не встречает привычной прохлады белой мотоциклетной куртки. Вместо неё, контрастируя с бледной кожей, девушку укрывает темно-бирюзовый плащ. Нет, это не сон. Она ведь была там, наверху, потерпела поражение, но не могли же демоны просто взять и притащить её сюда - вниз. Она ведь... не выберется отсюда.
Мэри Энн впивается пальцами в тяжелую ткань, и вертится по сторонам, пытаясь понять, что с ней произошло. Ответ находится почти сразу - вернее сказать, часть ответа.
Рука автоматически тянется к поясу, чтобы схватиться за пустоту. Оружия нет. Вообще ничего нет. Руки сильнее запахивают плащ, а глаза враждебно впиваются в седые виски.
Она видела его вот таким всего раз - там, в Темен-ни-гру. В прочем, того раза ей хватило с лихвой, чтобы понять, что Вергилий - настоящий Вергилий - не тот человек, которому следует доверять.
Но, если он здесь, то, возможно, есть шанс, что где-то рядом Данте. Леди поспешно осматривается, но ни намека на красный плащ и его обладателя среди адского окружения не находит.
- Где он?- она не узнает свой голос - слабый и хриплый. Пересохшее, слипшееся горло мешает говорить, но охотницу это не останавливает,- Если ты с ним что-то сделал...
Отредактировано Mary Ann (Понедельник, 8 апреля 23:17:40)
- … убьёшь меня. – завершив чужую речь, голос демона невзрачно обрывается тихим смешком. Опираясь на эфес Ямато, Вергилий плавно вёл взглядом по линии горизонта, уводя взор в сторону иссушенной пламенем дороги. Какое-то странное чувство одолевало гибрида каждый раз, стоило ему неосторожностью движений обернуться на едва слышную суету пробуждения. Присутствие в аду человека открывало другую сторону лимба, нарушая сакральные таинства. Жизнь, будто искра в ночной чаще, где в стволах тёмной полосы сверкают глаза зверей измученных голодом. Вергилий прекрасно понимал это, хотя, в моменты затишья, когда эхо бурь развевающих трупный смрад над чревом Инферно затихало, наступало непонимание. Зловещая тишина, пусть и недолгая, вновь переходящая в тяжкое дыхание истинной сущности мира демонов, но её существование в аду не сулило ничего хорошего.
- Ты едва ли способна стоять на ногах. Отдохни. – кем она была, эта девушка? Или правильнее было сказать, кем она была для своего окружения? Воспоминания часто всплывали клокочущей пеной рассудка, и демону приходилось марать ладони, чтобы разгребая тёмную гущу доставать наощупь части мозаики. Часть памяти не торопилась отворять дверь перед вернувшимся из плена раздора хозяином, лишь прихотливо брызжа осколками, разум насмешливо продолжал томиться в ожидании. Играть с собственным сознанием в неизвестность, не получая ничего кроме размытых слов раздражало. Даже стойкость и терпение иногда щекотливо отзывались терпким привкусом, оседая комом в горле. Но, Вергилий умел ждать, ведь в свету произошедших событий ему стоило принять новый вызов судьбы.
- Он жив, и сейчас ищет способ выбраться, не используя врат. Позже, мы встретимся. А пока есть более важные дела… – опираясь на рукоять катаны, мужчина неспешно приблизился к охотнице, улавливая брюзжание недоверия, искрящего в глазах девушки. Оставив за спиной церемонность, демон подхватил на руки хрупкое тело и не оставляя шанса недовольству особы, направился в сторону извилистой дороги ведущей к шпилям разрушенных строений, напоминавших собой застывшую в каменном сне тварь. Ощутив хлёсткий, но довольно увесистый для хрупкой ладони удар по щеке, сын Спарды замедлил шаг, невольно устремляя равнодушный взор на девушку. Крепко стиснув губы, охотница была готова повториться, но ответом на тактильное недовольство демон ответил холодной улыбкой.
- Сейчас ты едва ли сможешь противостоять жалкому бесу. Не испытывай моё терпение. – слова гибрида могли посеять страх в чёрных душах десятков, сотен инфернальных созданий, заставить умолкнуть дюжину кавальеров, но ответной реакцией хрупкой фигуры, укутавшейся в плащ, было отнюдь не смирение. Стоило Вергилию уверенно продолжить путь, как повторная пощёчина дала чёткое понимание, что устрашениями темноволосую ношу не так просто пронять. Натягивая кромку плаща выше, девушка пристально всматривалась в призрачный взгляд гибрида, явно провоцируя. Тихо хмыкнув и оставив троеточием мимолётную усмешку, демон не вымолвил и слова.
Минуя горбатые очертания кованных столбов, с прикованными к опалённому металлу скелетами, Вергилий перестал реагировать на едва слышные колкости, «случайно» брошенные в адрес спасителя. Пустоши Ада не то место, где прошедший врата мистик был способен плескать знаниями, уверенно шагая перед собой. Лимб реален, но всё его существование, то естество неподвластное толкованию демиургов, скверна меняет свой облик с завидным постоянством. Существуя веками в пыли и пламени, с момента своего рождения, каждый инфернал был способен ощущать дыхание преисподней. Ад – лабиринт, из которого нет выхода, и ступив сюда однажды, пути обратно не отыскать, но не для тех, кто обрёл свою сущность здесь.
Осторожно поставив девушку на потрескавшуюся землю, Вергилий снял с пояса ножны, удобнее вкладывая в ладонь верный Ямато. Впереди виднелся частокол с нанизанными головами Балрогов, и в конце тропы устланной костями, окружённый пылающими черепами адских псов, возвышался тёмный чертог. Стоило ступить ближе, как смрад смерти вязко застелил воздух едким туманом. Не было видно ни пустошей, не зубастых скал, ни частокола с понурыми стенами темницы, где незвучно витает эфемерное эхо боли и отчаяния. Вергилий плавно обвёл взглядом стелющиеся клубы, слегка толкая большим пальцем изголовье катаны. В нефритовых волнах, кутающих до колен, можно было почувствовать, как непроглядная пелена таит в себе что-то зловеще голодное.
- Встань за мной, и… Ни звука. – тихий звон стального клинка, вырывающегося из ножен, и сдавленный хрип пустоты, мимикрирующей перед взором гибрида. Всего один молниеносный взмах обращает туман в клокочущее нечто, разражающееся оборванным рыком. «Тюремщик», тихо процедив сквозь зубы, Вергилий всё так же крепко сжимает рукоять Ямато. Гибрид вспомнил это безликое создание, заточившее его в оковы собственного рассудка. Годы томления во мгле, терзаемый кошмарами, сын Спарды утратил волю, и был вынужден вести бесконечное сражение. «С самим собой…»
Но туман не рассеялся. Меняя оттенки, пелена будто отступила от мужчины, ускользая куда-то в сторону. И резко оборачиваясь за спину, Вергилий вдруг понял, что не он был целью Тюремщика. Растекаясь живыми валунами, в сизом мареве едва можно было разглядеть силуэт девушки.
- Нет… – сдавленно проронив из уст, сын Спарды протянул ладонь к силуэту, но пальцы предательски провалились во мглу, хватаясь за воздух. Прикрыв веки, Гилвер стал говорить тише, осторожно отпуская во мрак каждое слово.
- Я знаю, ты слышишь меня. Твой разум затуманен демоном, который питается страхами. Чтобы ты не увидела, чтобы не услышала, знай – всё это иллюзия. Слушай мой голос, и забудь всё, что сейчас наполняет твою голову. Только голос, слышишь?
Руки утопают в длинных рукавах мужского плаща, и Леди впивается атрофированными пальцами в его манжеты. Злость, напряженным комком концентрируется где-то под челюстью, а прямой взгляд давно бы прожег во лбу мужчины дыру, обладая она хотя бы толикой сверхъестественной силы.
"Сукин сын!"- эта мысль настолько плотная, осязаемая, что девушке кажется, что, она может погрузить в неё свои руки, взять небольшую горсть и швырнуть прямо ему в лицо. Вергилий не воспринимает её всерьез, и это сильно бьёт по гордости, и так пошатнувшейся от череды разгромных поражений.
В прочем, Леди не совсем самонадеянна, чтобы не понимать, что даже с верной Калиной Энн шансов одолеть полудемона у неё практически нет. А в нынешнем состоянии и подавно - её обнаженные руки не остановят холодную сталь меча. Хотя, c их последней встречи она стала сильнее, стала опытнее, но и Вергилий, с его неизменным желанием стать могущественнейшим существом на земле, явно не стоял на месте. Ради этого он даже решился на безумный поступок - отделить две своих сущности друг от друга. Практически непобедимый демон и слабый, умирающий человек.
И этот демон, взращиваемый внутри столько лет, смотрел сейчас на нее снисходительно, смеясь над неозвученной угрозой, как натуралист, наблюдающий за бабочкой, отчаянно пытающейся пробиться сквозь толстое стекло своей последней тюрьмы. Бабочка не победит, и Леди тоже.
Охотница отводит от мужчины взгляд к шершавой поверхности земли, пытаясь усвоить мысль, промелькнувшую в голове. По спине пробегает холодок, оставляя за собой колющее ощущение на коже. Она очнулась в Аду, но увидела перед собой не свору кровожадных существ, не одного обезумевшего от власти демона, ни даже темных рыцарей, окруживших её, перед тем, как она потеряла сознание. Перед ней был Вергилий - человек, отказавшийся от сострадания и своей человечности. Что если это по его прихоти она оказалась здесь? Мэри уже была его марионеткой, когда стала сосудом для демона, так что мешает ему использовать её ещё раз.
Ей нужно сбежать. Постараться найти Калину и Данте - живым или мертвым. И если ей очень повезет, она выберется отсюда. В ином случае, останется на гостеприимном адском ужине в качестве основного блюда.
Предложение отдыха встречено кривой усмешкой - это благородство кажется ей нелепой ошибкой, глупой шуткой. Что это даст? Она наберется сил, и он запустит её в огромное колесо для хомяка, чтобы она вырабатывала демоническое электричество?
Голос Вергилия острым мечом прерывает все размышления, и Леди вновь обращает на него недоуменный взгляд. Верно, Данте не мог проиграть, он просто не имел на это права. Она открывает рот, чтобы узнать больше, но сделав вдох для вопроса, осаждает себя. Ей очень хочется верить в его слова, но она сдерживает искру зарождающейся надежды, облачая её в панцирь недоверия.
- Я поверю в это, только когда увижу его,- бросает Мэри, поправляя лацканы. Ей надо напоминать себе чаще, что перед ней не обычный смертный, а потомок Спарды, который ради достижения своей цели готов на нечто большее, чем просто уничтожить весь мир.
Вергилий поднимается и идет к ней - она чувствует собственное напряжение, оборачивающуюся в готовность бросится в атаку, если он перейдет незримую черту. Когда он наклоняется к ней, девушка машинально отклоняется назад, выставляя руки вперед.
- Что ты...- в следующую секунду опора под ней пропадает, и Леди оказывается в воздухе, поддерживаемая только руками полудемона.- Какого черта? Отпусти меня!
Охотница извивается, в попытках сбежать из цепких "объятий", но мужчина держит крепко - ослабленная, она быстро устает от жалких попыток опуститься на землю. Не в силах сдержать гнев, позволяя ему управлять собой, она вскидывает руку и дает Вергилию пощёчину.
Девушка прижимает руку к себе, пытаясь унять легкий жар в ладони. Волнение расползается по спине, заставляя дыхание участиться, но Леди просто сдерживает его, чуть морщась от тянущей боли в легких. Она с вызовом смотрит в его глаза, но в ответ встречает лишь насмешливое равнодушие.
Это придает Мэри Энн смелости, и, не смотря на предупреждение, она ударяет ещё раз. Вторая пощечина выходит чуть более сильной, но на лице гибрида не меняется выражение, лишь взгляд лениво обращается к ней. Его равнодушное лицо раздражает и смешит одновременно, поэтому, спрятавшись за плащ, Леди еле сдерживает улыбку.
- Так значит, это не ты меня сюда притащил?- интересуется она, стараясь не смотреть по сторонам, только на бледнеющую на фоне темной ткани руку.- Но если что, я бы не удивилась. Наверное, тяжело тебе здесь с местными дамами,- наигранная жалость звучит как издевка, но никакой реакции снова нет, лишь упрямое молчание. Охотница ещё пару раз пытается задеть его, но быстро бросает эти попытки - Вергилий стойко молчит.
Она, наконец, оглядывается на гипертрофированные пейзажи вокруг - пульсирующие, отвратительные до тошноты, прятавшие в себе самое настоящее зло. Это место больше похоже на тюрьму, чем, в принципе, и должно являться, если судить по священным писаниям. Но Леди ни разу не видела здесь так называемых грешников - людей, чьи поступки настолько ужасны, что их единственная участь после смерти вечно тлеть здесь, умываясь собственной прогнившей кровью. Может, демоны, встречающиеся им на пути, это они и есть, погрязшие и слившиеся со своими злодеяниями настолько, что стали настоящими монстрами. И если это может быть так, то... каков её отец? Всё тот же проклятый шут, ломано дергающий конечностями?
Босые ноги встречаются с разгоряченной колючей землей. Леди рассматривает открывшуюся взору адскую архитектуру со следами болезненных пыток с острым желанием уйти из этого места подальше. В прочем, такое желание возникает у неё всегда, когда ей приходится ступать на земли Инферно, поэтому, она всё равно ступает вслед за Вергилием во мрак извращенных больной фантазией помещений.
Но в мгновении ока, всё это тонет в зловещих облаках плотного прожорливого тумана, и в ноздри попадает запах чего-то влажного, сладко-тухлого. Леди хочет обратиться к полудемону - видит ли он это - но мужчина опережает её. Она смотрит на стальной, как глаза его владельца, блеск Ямато и послушно прячется за чужую спину, даже не пытаясь возразить. Мэри никогда не видела нечто подобное, и сейчас, как бы ей не противило это, она лучше послушается его.
Туман, живой и раздраженный лезвием катаны, утробно рычит. Леди вздрагивает, но не отводит взгляда от гипнотического танца расцветающих клубов. Демон начинает беспорядочно двигаться, и сперва ей кажется, что он сбегает, учуяв мощь сына Спарды. Но когда она периферийным зрением замечает бурлящее нечто рядом с собой, а потом, вдохнув полной грудью, чувствует шипящий разлагающийся запах, то понимает, что он на самом деле пошел в обход.
Невысказанное имя старшего близнеца остается где-то на языке, когда её легкие, зрение и разум наполнил беспокойный туман. Она видела, как исчезает в плотной дымке Вергилий, а потом её поглотила беззвучная чернота - Леди даже испугалась, что снова потеряла сознание. Но нет, она мыслила и осознавала себя. Под ногами ощущалась плотная земля, только ничего вокруг не было, кроме монотонной тьмы и тишины.
Девушка застывает на месте, затаив дыхание. Её сердце неистово бьётся о ребра - она понятия не имеет, чего ей ждать.
Тьма неожиданно начинает двигаться, расползаясь в стороны густыми клубами дыма, обнажая старую дубовую дверь. Резная и массивная, с круглой позолоченной ручкой. Мэри помнит её - такая была в их доме и вела она в кабинет отца. Ни ей, ни матери никогда не разрешалось заходить туда, а ключ Аркхем всегда носил при себе.
И именно в этом кабинете, более пятнадцати лет назад он принес свою жену в жертву.
Резкий глухой удар по ту сторону отзывается дрожанием двери, и в следующую секунду за дубовой преградой раздается вопль. Леди бросается к ней, тщетно дергая ручку – она свободно вертится, но дверь остается недвижимой.
- Мама!- деревянная поверхность ходит ходуном, когда Леди со всей силы барабанит по ней. Ей кажется, что вот-вот дверь поддастся, распахнется с громким ударом, но все усилия бесполезны, и все что охотнице удается, так это различать в громких криках свое имя. Костяшки пальцев сбились в кровь – на шершавой поверхности дерева остаются смазанные следы. Застилает глаза и течет по щекам её бессилие, наполняя рот горькой солью.
Дверь открывается, когда Мэри, обессиленная, прижимается к ней лбом, подавляя слезы, а всхлипы умирающей Калины Энн затихают.
Холод, хлынувший из открытого кабинета, расползается по всему телу, затрагивая самые потаённые уголки её памяти. Всё, как в тот день. Она уже была здесь, искала маму. И нашла – обессиленную, но ещё живую. Леди могла спасти её, только вот отец вернулся раньше.
В кабинете Аркхема темно, лишь легкий белый свет находит щель в закрытых шторах, чтобы осветить его. Массивные книжные полки до потолка заполняют собой всю комнату.
Информация о демонах и ритуалах, истории о Темном Рыцаре Спарда - лишь малая часть того, что содержат в себе фолианты из личной коллекции её отца. Все эти книги, артефакты и свитки. Все, что им было собранно– если бы она знала, к чему всё приведет, то сожгла бы весь этот кабинет, все эти полки и стеллажи.
- Ты действительно думаешь, что могла что-то сделать?
Равнодушный голос проникает в уши, прорезаясь в самую глубь сознания. Девушка трясется от ярости. Она так давно не слышала этого голоса и сделала все, чтобы больше никогда не слышать его. Леди оборачивается, встречаясь с такими же глазами, как и у неё самой. Это не может быть правдой. Аркхем был мертв – она оставила гнить его у подножия адской башни. Но он стоял перед ней – бледный, изуродованный неудачным ритуалом, который навсегда разделил его сознание на две части.
Внимательный взгляд следит за дочерью из темноты, лениво проходясь по спутанным коротким волосам, шраму на переносице, заглядывает в беспокойные глаза. – Ты была так слаба и наивна, девочка. В прочем, за столько лет ничего не изменилось.
- Заткнись!- хриплое шипение срывается с губ. Леди рыщет по поверхностям полок и витрин, пытаясь найти что-то, чем можно атаковать. Она не хочет слушать его. Она не должная слушать убийцу своей матери. Но ведь он прав. Тогда Мэри не смогла одолеть его – даже будучи человеком, он был достаточно силен.
Неизвестный звук наполняет комнату. Леди слышит его, будто через толщу воды, пока он не оказывается в комнате - сначала тихий, а потом нарастающий в отдельные слова. В этом гуле она слышит Вергилия - подавляемого неизвестной преградой, но все ещё узнаваемого. Невероятно, но Мэри даже испытала облегчение. Этот голос сейчас единственное, что правильно в этом месте, не смотря на то, что самого полудемона здесь нет. И поэтому Мэри делает так, как он говорит – вслушивается в четкие обволакивающие слова, стараясь не обращать внимание на бродящего за её спиной Аркхема.
- И ты веришь ему? Глупая девочка. Он уничтожил целый город, ради пары минут абсолютной силы. И ты готова послушать его?
Девушка сжимает губы и переводит взгляд с потолка на бледного мужчину. Ей хочется ему ответить. Рассказать о своих чувствах. Да, Вергилий убийца, и каждый раз проходя мимо иссушенных фигур, Леди с ужасом думала о том, что этим людям не дали шанса сбежать. Но лучше она вернется к нему, чем останется с убийцей своей матери.
Аркхем ждет ответа, но дочь даже не думает ему отвечать. Протяжный вздох.
- Если я не реален, то насколько не реально это?- мужчина в мгновении ока оказывается прямо перед Леди и бьёт наотмашь, отшвыривая её на стеклянные витрины. Осколки впиваются в спину, режут щеки и руки, и девушка вскрикивает от внезапной боли. Падая на холодный пол, она чувствовала, как стекает густая кровь по спине, щекоча кожу. Лезвия стекол обнажают старые раны – ребра впиваются в легкие, снова трудно дышать.
- Повторим наш урок, Мэри?- Аркхем берет нож, выпавший из стеклянного хранилища, и девушка видит еле различимую фигуру на полу. Мама смотрит на неё с мольбой – её лицо бледное, с дорожкой крови под носом и глазами, мокрыми от слез.
- Нет, - хрипит девушка, пытаясь подняться.- Нет, не трогай её!
Ученый опускается на пол, занося над Калиной Энн демонический кинжал. Её рыдания и ярость охотницы заглушают голос Вергилия, когда девушка, превозмогая боль, бросается к отцу. Она больше не тот слабый ребенок, которым была много лет назад. И она не станет смотреть на то, как это чудовище убивает её маму.
Тонкие, но сильные пальцы впиваются в мужские плечи, и руки со всей силой тянут Аркхема назад. Он пытается удержать равновесие, но Леди наваливается на него всем телом, падая вместе с ним на пол. Его руки пытаются схватить её, когда она, ослепленная отчаянной яростью, начинает буквально вбивать его голову в пол.
- Мэри, пожалуйста!- кричит Калина, и Леди хватается за кинжал, выпавший из рук отца.
Она чувствует, как лезвие встречает тело Аркхема, а потом с сочным влажным треском входит в его сердце. А потом ещё раз. И ещё. Мэри вбивает нож в чужое тело с остервенением, словно желая вовсе избавить его от человеческого облика. Лишь когда из её рук, скользких от крови, выскальзывает рукоять, она останавливается.
- Боже,- сердце бьется о ребра, и Леди задыхается. Пытается выровнять дыхание и проводит рукой по липким волосам, по лицу, смешивая пот, кровь и слезы.
- Хорошая девочка,- довольный голос отца раздается где-то над ухом, заставляя девушку запрокинуть голову. Он стоит за её спиной, снова живой - с одобрительной ухмылкой на тонких потрескавшихся губах.
Жгучее чувство страха и паники наполняет легкие, когда, все ещё чувствуя кровь на руках, Леди переводит взгляд вниз. Платье, когда-то белое, окрасилось кроваво-красным, обнажая разорванную острым лезвием кожу. Голубые глаза, единственное, что осталось на лице нетронутым, смотрят с застывшим ужасом.
- Нет,- сиплый шепот срывается с губ,- Мама… Я… Господи, я же…
Кровь сочится из лепестков ран, расползаясь ленивой лужей по деревянному полу кабинета. Вергилий говорит с ней, но Леди не слышит, дрожа от осознания тот, что она сделала.
- Теперь, ты лишишься человеческой слабости и будешь сильной.
Кровь, покрывающая её руки и лицо, раскаляется, но Мэри не сразу чувствует боль. Лишь, когда кровь превращается в магму, сжигая кожу, проникая в вены и двигаясь по ним дальше к самому сердцу, она начинает кричать, пытаясь содрать с себя обожжённую демоническую кожу.
Снятся ли чудовищам кошмары? Зовут ли чудовища на помощь, когда звать некого? Он вслушивался в частоту пронзительного крика, россыпью стекла пронзающего воздух, и молчал. Погружаясь в транс, его мысли неспешно плыли вслед за тающим эхом, как будто стараясь ухватиться за рваные лохмотья звенящего ужаса. Опускаясь на колено, он слышал каждое Её слово, и чувствовал, как саднящая боль отчаяния проскальзывает наружу, досыта утоляя голод местного кукловода. Он слушал и слушал, позволяя чёрным корням едва слышно расплетаться. Тюремщик не глуп, чтобы разыгрывать рискованный спектакль, когда рассекая взором туман, рядом разгуливает отродье Спарды? Не глуп. Он голоден, как никогда, ведь последняя битва с порождением Лимба, отобрала и у самого отшельника кладбищенских недр немало сил. В этом истинная сущность Ада. Лишь самые могущественные способны черпать жизненную энергию, украденную жнецами и падальщиками, и когда владыка терпит поражение, сила не возвращается к прислужникам. Тюремщик был одним из четырёх тайных советников Мундуса, его ушами и глазами, в чреве и за пределами Лимба. Когда Гилвер сбежал, пострадала не только гордыня творца кошмаров. Часть силы, в крупицах хаоса творений, покинула его. Именно тогда демон понял, насколько близко стоял у края пропасти, сам того не ведая. Именно теперь знал, что шанс скоротечно начинает ускользать, содрогаясь зудящими песками под ногами сына Спарды.
Сны стали болью, истинным продолжением существования, вне которого не было ничего, кроме кипящей стали проклятых доспехов так крепко впивающихся своим ожившим нутром. Воспоминания превращались в комья, и сгустками чёрной энергии наполняли доспех. Но, прошлое не уходило, не исчезало бесследно, взамен истине образов являлись они, царапаясь и разрывая тело на куски, вгрызаясь в грудь, ломая кости. Шелест призрачных крыльев гордыни заставлял скулы сжиматься, а тихое рычание хладнокровия затаить дыхание, пока громогласной поступью сила не вбивала лицом в холодные плиты темницы. Три осколка вырванные из другой души, получившие воплощение свободы в образах птицы, тени и кошмара. Три пути, сплетающиеся свои нити, образуют мост, ведущий к вечности забвения. И Он шёл. Ровно столько, сколько требовалось, чтобы услышать тихий щелчок ключа, когда дверь распахнулась и мнимая слабость обернулась диким зверем. Ни гордыня, ни хладнокровие или сила, не смогли противостоять растущей ярости, переполняющей изнутри. Израненной тварью, Он бежал, но, он не был повержен, ни тогда, ни теперь.
Прислушиваясь к ломкому голосу, демон чуть слышно толкнул эфес Ямато от опоясывающего кольца ножен. Не подымая век, он продолжает слушать, медленно опуская острие клинка на пульсирующую сладостью страданий землю. Струпья вдыхают сладостный аромат жизни, наливаясь жаждой, и Вергилий теперь чувствует, как мёртвая почва внемлет своему новому хозяину в лице алчущего жизненной энергии Тюремщика. Вскоре мёртвый сад расцветёт десятками кореньев хаоса, выпуская наружу орды порабощённых душ, чтобы утолить голод кровью живой души. Хранителю нужна армия, и договор со Скверной скрепляется кровью. Не имеет значения чьей.
Обнимая пальцами лезвие катаны, Гилвер сжимает кулак крепче, чтобы дуга стали впилась в кожу, жадно вскрывая плоть, отзывающуюся тонкими багровыми струями. Он ждёт, слушая, как безмолвно стекают капли, лишь другой голос, медленно тающий, пульсируя сполохами у висков. Мерзкое шипение раздаётся отовсюду. Но Он не шевелится, выжидает, когда густая пелена невольно отступит. Выталкивая к пролившему кровь жнецов, ломано содрогающихся в судорожном утробном хрипе, покачивающих перед собой увесистыми косами, туман будто становится вязким, и голос за стенами скованного сознания раздаётся громче. Ближе.
Танец ледяного клинка оставляет за собой вспыхивающие пламенем бирюзы кости, будто вырисовывая в воздухе всю суть пренебрежения, рваными линиями обращая хранителей в пепел. Теперь, Вергилий улыбается, едва приоткрывая веки, его шутка удалась. Тюремщик желал утолить собственный голод, подкупив ложью погребённых жнецов, но, у всего есть своя цена, и цена за услугу умерщвлённой плоти – часть силы. Договором, творец Страха скрепил свою связь с падшими, чем ослабил себя и уже не мог удерживать саван мрака. А кровь? Багровая эссенция демона пробуждает у служителей скверны одержимость, её смак манит подобно эфемерной панацее. И теперь, когда рассыпающиеся тела, в рваном отрепье полыхают синим огнём, сын Спарды стоит лицом к лицу с мучителем, удерживающим в широких ладонях хрупкую шею девушки. Её глаза пусты, будто два озера сокрытые под тонкой коркой льда. Тюремщик сдерживает сознание, стараясь запереть глубже, от сути, от жизни, от гордыни, хладнокровия. Кошмара наяву. И в одно мгновение, столкнувшись взглядом, чудовище соприкоснулось с чудовищем, в глаза бездны смотрело равнодушие, холодно улыбаясь.
Ни томящей бравады, ни десятков бесполезных слов, только толща ледяного осколка, пронизывающая череп хранителя кошмаров, выброшенная в затылок зверя. Вергилий не видел нужды, ни чести, не с этим зверем, бездна смотрела на сына Спарды, и бездна проиграла. Обмякшее тело уродливого монстра покачнулось, а цепкая хватка кисти ослабла, отпуская хрупкую фигуру пленницы. Стремглав рассекая воздух, Гилвер спохватился, скользнул вперёд, и подхватывая девушку на руки замер в ожидании, глядя как бледная пустота рассеивается, являя мужчине взгляд, разнящихся оттенков глаз.
- Ты не послушала. – как бы не старался демон, его слова звучали иначе, без укора. Что-то другое шло отголоском изнутри, и это что-то гибрид старался проглотить ещё до выдоха, пусть и давалось с трудом. Он шагал неторопливо, едва покачивая зацепленным на поясе мечом, оставляя за спиной тлеющие груды костей и меркнущее навсегда прошлое, не отпуская с рук босые ноги сердито поглядывающей охотницы. Весь путь до тёмных стен чертога, Вергилий не вымолвил и слова, лишь изредка, как-то невольно озираясь на девушку, осторожно, незаметно. Лишь когда серый тлен капища встретил полыхающим жерлом в центре зала, демон осторожно поставил девушку на ноги. Всматриваясь в пылающий фонтан, гибрид неслышно выдохнул, глядя на потрескавшийся череп c протёртыми у висков рунами, объятый огнём.
- Прах к праху. – потрескивая медленно тлеющими костями, жерло таило в себе всего один ответ на множество недостающих, но, как и появление девушки в Инферно, останки Стража в Геенне наталкивали другие на размышления.
- Чего ты боишься? – оставляя свои думы, Вергилий неторопливо подошёл ближе к девушке, и стоя в двух шагах, опёрся о рукоять меча.
- Почему Тюремщик выбрал тебя? – демон не верил в случайность, не тогда, ни сейчас, только теперь ему хотелось узнать, что такого ценного узрел творец Страха в девушке. И как это связано с останками в Баула в капище.
- Не сопротивляйся,- довольный голос Аркхема звучит где-то на грани ускользающего сознания, и Мэри буквально ощущает его взгляд на своей спине,- Сделай то, что не удалось мне. Докажи, что они зря недооценивают людей.
Запах горелой плоти обжигает и наполняет легкие. Чужая кровь беспощадно расползается вверх по рукам - плавит кожу, смешиваясь с ней и застывая в подобии каменной чешуи с прожилками пылающей лавы. Руки похожи на конечности уродливой неаккуратно высеченной из фиолетового мрамора статуи, разрушающейся от своего собственного уродства. С каждой секундой держать их становится всё тяжелее, и в итоге девушка не может пошевелить даже пальцами. Жидкий огонь, проникающий под кожу, несётся по кровеносным сосудам, выжигая внутренности до углей и оставляя за собой лишь болезненную пустоту.
Леди кажется, будто её горло внутри давно уже превратилось в одну сплошную кровоточащую и пульсирующую язву – её сдавленный крик, полирующий связки до крови.
Леди устала от боли, но она всё ещё не поддается. Это должно закончиться. Как только демоническая оболочка покроет её полностью, все прекратится. Не будет больше боли, чувств. Не будет никаких привязанностей. Только сила, удовольствие и восторг.
Когда темнота фальшивого отцовского кабинета сменяется тусклым заревом Лимба, а вместо осуждающих радужек Аркхема её встречает внимательный серебристый взгляд, Мэри всё ещё чувствует, как горят её вены. Это фантомное чувство не дает полностью освободится от оков кошмара, держит в своих уродливых объятиях до сих пор. И она решает, что её сознание всё ещё измывается над ней, давая ложную надежду в лице старшего сына Спарды.
Леди неловко, но достаточно ощутимо упирается в плечи "видения" - жесткая ткань царапает ладони. Её попытки жалки, и подкатывающее отчаяние забирает у неё ещё больше сил. Если он решит залезть ей в голову ещё глубже, то она просто свихнется.
- Ты не послушала.
Разноцветные глаза, все ещё затуманенные кошмаром, удивленно смотрят на мужчину. Что он имеет в виду?
И Леди замечает свои руки - человеческие, не покрытые уродливой чешуей. Голос полудемона вытесняет чувство страха, и её сопротивление становится всё меньше. Наконец, она вовсе убирает ладони, сжав их, словно чувствуя свою вину. Боже... Девушка никогда не могла предположить, что будет испытывать такое умиротворяющее успокоение, находясь на руках Вергилия. И что именно перед ним она будет чувствовать себя виноватой.
- Я...- Мэри замолкает. Ей хочется оправдаться. Хочется объяснить, насколько реальным было всё вокруг, что голос Вергилия казался таким незначительным в этом отчаянии, окружавшем её. Хочется сказать: "Прости". Но что-то останавливает её. Мэри заглушает в себе невысказанное извинение, лишь отводит взгляд в сторону.
В нем явно что-то поменялось, и она никак не могла понять, что именно. Является ли это отголоском той самой человеческой его части, сумевшей обуздать дикое демоническое нутро или что-то еще, но охотнице не хотелось бы наступить еще раз на весьма болезненные грабли. Когда-то она поверила отцу, и это откликнулось ей очередным предательством и россыпью новых шрамов - снаружи и внутри.
- Семейные проблемы,- вместо извинений вырывается у девушки. Она молчит, когда Вергилий не отпускает её, продолжая свой путь, но смотрит - многозначительно и недовольно. Она может идти сама. Вероятно, она даже будет идти достаточно быстро, чтобы не отставать от его широкого шага, но гибрид даже не дает ей шанса это проверить. Поэтому, смирившись, Леди позволяет себе уткнуться в мужское плечо, лениво наблюдая за тем, как меняется проплывающий мимо пейзаж Подземного мира. Между ними двумя повисла тишина, и девушка невольно погрузилась в свои мысли, навеянные увиденным. Это был единственный раз, после смерти матери, когда она так явственно почувствовала её присутствие. И образ матери - память о которой она трепетно берегла - опорочен её собственными страхами и чувством вины. Вергилий сказал, что этот демон питался страхами людей. А что если вместе со страхами, он обнажил и правду. Леди всю жизнь обвиняла всех, кроме себя, тщательно подавляя в себе мыль о том, что это из-за неё умерла мама. Так может, это на самом деле так?
Тяжелый вздох срывается с губ. Она прикрывает глаза, слушая мерное сердцебиение полудемона. Когда они выберутся отсюда, то первое, что охотница сделает - примет горячий душ и съест целую гору сэндвичей с арахисовой пастой. И не будет отвечать на звонки. К черту всё - видимо, двух недель оказалось мало, чтобы полностью отойти от месяца полной бессознательности. Значит, она побудет дома еще неделю.
Острый ландшафт режет без прикосновения - окружение начало давить на тело и сознание ещё до того, как мужчина опустил Леди на землю. Долго находится в Аду живому человеку противоестественно, а она даже не знает сколько на самом деле прошло времени, после того, как была пересечена грань между миром людей и миром демонов.
Вопрос полудемона застал её врасплох - он не тот человек, который стал бы спрашивать подобное, ведомый праздным любопытством. В прочем, ее мысли на его счет были верны. Вергилий хотел узнать что-то, на что теперь могла пролить свет только Леди. Только вот она сама ни черта не понимала.
- Я не знаю,- она сильнее запахивается в плащ, словно пытаясь защититься,- Может, ему нравятся смотреть семейные драмы, а здесь антенна не ловит?
Тонкие пальцы зарываются в темные волосы, пытаясь унять панику. Мэри не хочет ему рассказывать. Ни о том, что не смогла спасти собственную мать. Ни о том, что глубоко внутри она мало чем отличается от самого полудемона и Аркхема. Что сражаясь в тесной связке с Триш и Данте, она всегда чувствует себя слабее, и её человечность тянется за ней, как каменный груз. И самое страшное, она знает, как это исправить.
Мысли наполняют, не давая охотнице заговорить. Вергилий находится на расстоянии, но его присутствие нависает над ней тяжелым куполом. Ожидание всегда утомительно. Ожидание и молчание утомительнее ещё больше. А здесь, в Аду, это ещё и опасно.
- Чтобы стать демоном, отец убил мою мать,- наконец, она прерывает тягучее молчание. Вергилий знает, но говорить ему об этом вот так вот прямо намного труднее.
Его плащ давит на неё, будто бы это сам сын Спарды держит её, не позволяя сойти с места. Девушка двигает плечами, пытаясь сбросить с себя это ощущение, но ничего не выходит. Она не сможет ему соврать - не из-за чувства благодарности, а из-за простого понимания - он заметит ложь. Да и сама Леди не умеет врать - все её мысли легко можно прочитать на лице, даже когда она молчит.
- Нужно было просто забрать её и валить оттуда.- руки сжимаются в кулаках, пытаясь удержать внутри Леди зарождающуюся болезненную злость к самой себе. Получается отвратительно.- Но я ничего не сделала. Даже когда он убивал её на моих глазах, я не смогла его остановить.
"И этим я её убила"- мысль, такая простая. Именно это она видела в своем кошмаре наяву. Кровь Калины Энн на её руках, и с этим ничего нельзя сделать. Только жить дальше, моля бесплотный дух матери о прощении и надеясь, что она её не простит.
И всё, что осталось от отца, перешло к Леди - та старая книга с ритуалом тоже. Она перечитывала её много раз, пытаясь понять, что подтолкнуло Аркхема к тому, что он сделал. Тогда ответа девушка не нашла. А сейчас...
- И я боюсь, что когда-нибудь, я захочу сделать то же самое, что и Аркхем. Потому что я всего лишь человек. Да, я могу в одиночку убить группу демонов, но один точный удар вот сюда,- Леди указывает пальцем в то место, где быстро бьется её сердце.- и я умру.
Собственные слова и вид тлеющего черепа вызывает в ней видение - образ её демонической сущности. Она неловко скребет короткими ногтями кожу, пытаясь то ли проверить, то ли прогнать неприятное ощущение фантомного жжения. Но её запястья чисты - ни намека на каменные нарывы или застывшие устья ожогов.
Она не смотрит на Вергилия, чтобы не увидеть в его холодных глазах жалости или презрения. Попытка объяснить всё кажется ей такой сумбурной и ничтожной, что она жалеет о том, что рассказала ему. Охотница не знает, понимает ли мужчина её - не смотря на то, что оба потеряли матерей, они были совершенно разными.
Вергилий был демоном, отказавшимся от своего человеческого начала. А она была человеком, стыдящимся и боящимся того, что когда-нибудь её человечность станет для неё бесполезной.
- Так ты,,- девушка, наконец, отрывается от созерцания демонического погребального костра и переводит взгляд на мужчину,- уже встречал этого демона?
Отредактировано Mary Ann (Воскресенье, 21 апреля 17:55:04)
Ответом стало молчание. Странное ощущение усталости скользило тонкой коркой льда по коже, заставляя дыхание судорожно замирать где-то на вдохе. Или не усталости, а терпкого чувства неизведанности, чего-то неясного, безответного. Будто стучась в закрытую дверь, требовать пустить внутрь, когда стены неизвестности пустуют уже века. Вергилий внимательно наблюдал, вслушиваясь как чуть ощутимой россыпью, другой голос стал ломким. На мгновение. И вот снова обрастая волокном уверенности, тон насыщенный, мягко ускользает от минувшего.
- Слышал о нём. – монотонно ответил демон, неторопливо отводя взгляд в сторону. Будто выкраивая крошечные зёрна истины из камня, Вергилий осмысливал каждое сказанное девушкой слово. На выдохе остались лишь терпкие намёки непонимания, но являть их в свет будет слишком неосторожным шагом. Даже с ясным рассудком, Вергилий не мог дотянуться до исконной нити, чтобы обматывая вокруг ладони, выдернуть её наружу. Такое непонимание не столько напрягало гибрида, сколько вздымало ворох незнакомого ощущения, чуть слышным тленом оседающего на стенках разума. И где-то глубоко, демон осознавал, что диковинное чувство не несёт в себе смысла, таящего родство со всем естеством Лимба. Осознавал и то, что источником есть не эфемерные цели, не отголоски порождённые вихрями инфернальных бурь, а что-то иное, что-то чуждое. Или давно забытое.
Пытаясь отбросить разбитые мысли, Вергилий окинул взором стены капища, где под тёмный свод, освещаемый дрожащим танцем пламени, тянулись росписи. То, что было, что должно было случиться, если бы однажды один из могущественных демонов не запечатал врата. Пёстрые оттенки алого, в лицах бесов, серые тени жнецов, все они вздымали когти и клинки, чествуя начало начал адской иерархии. На вершине трона, под самым куполом разводя в стороны чёрные окровавленные ладони, восседал владыка ненависти, застыв на безмолвных устах расколами старой башни. Мундус. Легенды пророчили Лорду власть над земным царством, а впоследствии, и завоевание врат, ведущих в чистилище. Последний рубеж, граничащий с небесным царством. Пришествие к силе последователей Чёрного Рыцаря должно было ознаменовать новую эру. Последние мечники, овладевшие учениями Спарды, пали от рук его младшего сына, тем самым, разорвав подлинность тёмного пророчества. То было начало конца империи Мундуса, и шанс на существование для человечества.
Он пришёл сюда, ведомый не слухами, не легендами, Его вела незримая нить, коей было суждено оборваться именно на том самом месте, где у входа в тёмный храм, пал мучитель. Ад никогда не позволяет вершить зарождение чьей-либо воли, отпустив таковое вскользь внимания. Вергилий знал это как никто другой, но почему-то именно сейчас, понимание происходящего играло с демоном в загадки, всячески обрамляя новой чередой размышлений.
- Здесь нет ничего, что могло бы стать полезным. – слегка поджав губы, Вергилий попытался оттолкнуть туман прочь, разогнав думы, и оставляя место поклонения мёртвому лорду, неспешно шагнул к навстречу к девушке. Как вмиг, словно иглой пробивая висок, Её лазурный взгляд заставил гибрида застыть на месте. Рисунки, слова, образы, мысли и Она, здесь, всё это не было случайностью. Не должно быть. В момент осознания, когда, старший сын Спарды понял свою ошибку, средоточие силы подарило ему возможность узреть самого себя глазами пустоты. В прошлом, сразившись у подножия Темен-ни-гру, было так же. Амулет, демонический клинок, застывшее молчание Ада и… Дуновение смерти, как эхо жажды мести.
- Твой отец был не прав. – голос невольно провалился в пустоту. Именно благодаря Её отцу, Вергилий волей случая взглянул на мир смертных иначе, именно Она стала причиной изменившей истины младшего брата, и именно эти два человека одной крови, не имея ничего общего кроме явности родства, открыли тайную дверь. Тогда, Гилвер лишь вскользь коснулся сути, и отдался жажде. Теперь, стоял перед Ней. Глядя в глаза девушки, питаемой клокочущей злобой, страхом и отвращением к тьме, текущей по венам, Он видел ответы.
- Ты никогда не пойдёшь по его стопам, потому-что гораздо сильнее, чем можешь себе представить. – жизнь в агонии извечной слепоты, когда призрачность суждений выталкивает наружу только ненависть, никогда не вела к истине. Ярость ставила чёткие границы, пересекая все иные пути, взращивая вязкие размышления, коим судьбой было прописано перелить чернь в догмы. Но разве кто-нибудь был способен противиться первозданной природе злобы? Или пытался? Ненависть перекрывала чёрной повязкой глаза, и тихо усмехаясь, толкала в спину. Едким шепотом, она отравляла ложью, в которую хотелось верить, и так, до острой грани, за которой нет ничего, кроме безмолвного забвения. Вергилий разменял жизнь, всецело отдав душу жажде силы, частице сущности создавшей Инферно. Не понимая мотивы Чёрного Рыцаря, демон жаждал воздать по заслугам двум мирам, не чтя ничего кроме достижения цели. Но, у пути не было конца. Потому-что идти, никуда не стоило.
- Не пренебрегай этим. – на мгновение, с какой-то неуверенностью, Вергилий улыбнулся. Легко и просто, не так как обычно. Всё так же внезапно и совершенно бесцеремонно подхватывая девушку на руки, демон зашагал в сторону выхода из капища, оставляя за спиной безмолвную благодарность пустоте. Украдкой бросив взгляд на свою спутницу, Гилвер уже заранее был готов принять хлёсткую пощёчину, но ответом последовал лишь едва слышный вздох, вуалирующий невнятное возмущение.
Снова выходя к линии частокола, гибрид замедлил шаг и теперь, его внимание было явно приковано к головам, нанизанным на острые пики, впитавшие в себя багровую вязь, опалённую адским пламенем. Значительно отдалившись от тёмного святилища, Вергилий остановился, снова позволяя хрупким ступням девушки ощутить твердь под собой. Подойдя ближе к одной из чёрных игл, глядящих в пустоту выси острыми жалами, взгляд демона был устремлён на уродливую покосившуюся физиономию.
- Абигель. – чуть слышно произнёс Вергилий, пристально наблюдая за пустыми зрачками отрубленной головы, которые тут же вздрогнули, собирая под вязкой плёнкой тёмные разрезы зрачков.
- Так давно не слышал этого имени. Кто ты? И почему, так похож на Него? Но ты не тот, другой.
- Это не имеет значения. У меня есть вопросы, ответы на которые знаешь только ты. – в ответ, скорчив уродливую гримасу, голова тихо засмеялась.
- Какой резон оказывать такую услугу тому, кто носит с собой оружие Чёрного Рыцаря?
- Я знаю, что время в Лимбе бывает изменчивым, в особенности для тех, кто был наказан Мундусом. Поможешь мне, обретёшь свободу. – зрачки беса судорожно задрожали, нервно перекидываясь с девушки на Вергилия.
- Что ты хочешь знать?
- Зачем кавальеры Ангелусов привели в Инферно смертную девушку? Кому это нужно?
- Это просто, кто-то из советников Мундуса нашёл сердце павшего владыки и теперь, желает заполучить источник жизненной силы, в чьих жилах течёт кровь одного из немногих смертных, кто сумел пробудить Его силу.
- Кто-то... Как мне найти этого советника?
- На развалинах Темен-ни-гру, но тебе не удастся пройти, сердце Мундуса подымает из глубин геенны новых кавальеров.
- Это не твоя забота.
- Эй, ты говорил, что я обрету свободу, если помогу тебе!
- Я солгал. – бес ещё долго сыпал оскорблениями, пока Гилвер с девушкой на руках не скрылся из виду. Многое прояснилось, и теперь, демон был уверен, что Ад предвидел явление смертной души. Советник Мундуса, скорее был одним из мелких демонов, если скрывался в останках Темен-ни-гру, он умел пробуждать кавальеров, и знал, как переправить их мир живых.
- С кем бы не довелось столкнуться, в этот раз, тебе придётся слушать меня. Если желаешь выжить. Теперь держись, путь к будет долгим. – припуская шаг, демон отталкивался от измученной пламенем тверди, и едва отталкиваясь от ломких скал, длинными прыжками сокращал дистанцию. Стремительно рассекая сухой воздух, Гилвер больше не вымолвил и слова до тех пор, пока снова не остановился на одном из высоких холмов, рассматривая виднеющийся в алом мареве силуэт полуразрушенной башни-врат Темен-ни-гру.
Отредактировано Vergil (Суббота, 27 апреля 05:13:56)
Застывшие тени обрамляют мужское лицо непроницаемой маской - Леди беспомощно наблюдает за тем, как Вергилий замирает на месте, словно статуя, и лишь его подрагивающие веки говорят о том, что перед охотницей все же живой человек. Ни презрения, ни жалости, ни понимания - его лицо не выражает абсолютно ничего. Лишь задумчивость, толкование которой девушка не в состоянии уловить. Она боится приговора, но ожидает его с таким сверлящим нетерпением, что начинает бояться этого пресного молчания сильнее, чем пренебрежительной усмешки.
И его ответ на её вопрос не приносит ясности в разрозненные мысли. В прочем, Леди и не ожидала чего-то большего - даже если полудемон соврал или что-то недоговорил, то в его обязанности не входит устраивать экскурсии по чертогам своей памяти. Это ей нужно было выговориться - очистить свои переполненные кошмарами мысли, делая вид, что это нормально, когда она рассказывает о терзающих её тревогах "злобному близнецу" своего близкого друга. И самое смешное и вместе с тем грустное, что она бы никогда не решилась рассказать об этом Данте. До сегодняшнего дня - потому что до конца не осознавала своих страхов, а после - потому что ей ужасно стыдно за них. И он вряд ли поймет или сделает вид, что не понял, обернув все в шутку. Мэри Энн невольно прокручивает сцену у себя в голове - тяжелое похлопывание по плечу и беззаботный голос: "Глупости, ты легко надерешь задницу нам с Триш". И скептическое фырканье Триш, как подтверждение человеческих тревог.
Взгляд Мэри Энн задерживается на полудемоне чуть дольше, словно в попытке дождаться намека на продолжение. Продолжения не следует, и девушка выдыхает это ожидание куда-то в сторону, освобождаясь от него, будто от тяжелого бремени:
- Ясно.
Чего вообще она хочет от него? Утешения? Поддержки? Или всё же, чтобы он подтвердил её слабость, растоптал остатки сомнений? Что ж, последнее наиболее полно описывает её представление о старшем сыне Спарды. И Леди готова к этому. Даже не так - она хочет это услышать, потому что он должен сказать.
И память упрямо подкидывает выцветшие, но до сих пор четкие образы молодого человека в окружении помпезных до тошноты стен Темен-ни-гру. Надменный взгляд, лязг лезвия о металлический корпус ракетницы и насмешливое "Глупая девчонка" надолго засело в памяти Мэри и не выветрилось до сих пор. И каждый раз, когда она слышит упоминание о нем, сознание рисует этот образ, снова и снова. Полудемон, который оказался не самой главной угрозой в ту ночь, но который без угрызения совести зарубил бы её. Она человек, и уже проиграла - вот почему охотница сейчас здесь.
Но время идет, и ничего не происходит - её глаза всё так же ловят отрешенность в серебристом взгляде, обращенном куда-то на истерзанный огнем алтарь адского святилища. И запечатленный в памяти образ совершенно не совпадает с мужчиной, которого Леди увидела после пробуждения и который спас её от разъедающих сознание кошмаров. Долгое время ей казалось, что она знает, кто такой Вергилий, кормя своё знание пугающими фактами о его деяниях. Только вот более пугающим оказалось то, что на самом деле она совершенно его не знает.
Леди замирает, когда слова полудемона тягучей патокой проникают в её голову. Она не сразу понимает, что он говорит ей, и снова вглядывается в его лицо - нерешительно, опасаясь увидеть во взгляде искры лжи. Но то, что она видит, пугает не меньше, и девушка чувствует как скручивает живот от паники и болезненного отрицания. Он ведь так не думает? Он ведь не может так думать!
"Нет, не говори так!"- слова прилипают к небу, и Мэри лишь беспомощно открывает рот, путаясь в собственных мыслях и чувствах, заглушающих прошедшие кошмары. И в уверенном мужском голосе тяжело, неистово шипя, но растворяются образы, подаренные ей демоном.
Леди перестала понимать его. Она перестала понимать себя.
И, когда Вергилий улыбается, она сдается, утомленная собственными страхами. Позволяет ему на время запечатать кошмары где-то под сердцем, и даже не удивляется, когда вновь ощущает пустоту под собой. Мэри просто отвечает на это усталым вздохом и закрывает глаза, полностью доверяя себя гибриду. Её голова пуста, за исключением одной промелькнувшей невзначай мысли:
"Я точно его убью."
Место, в котором они оказались, не особо внушает доверие, что, в прочем, справедливо для всего Адского царства. Нанизанные на колья головы, искаженные собственной демонической сутью, открывают рты в немом реве. Леди смотрит на них, разглядывая рвы древних шрамов на разлагающейся коже, и даже боится вообразить существо, сделавшее нечто подобное.
Вергилия же явно не заботят вопросы подобного рода - девушка слушает его разговор с одной из демонических голов, и постепенно всё начинает вставать на свои места. Кажется, после смерти Аркхему не достаточно того, что совесть за убийство отца съедает его дочь - он решил преподнести ей подарок в виде охотящихся на неё демонов. Охотник и жертва поменялись местами?
Леди хмуро молчит почти всю дорогу, единственный раз бросив сухое: "Конечно", когда Вергилий предостерегает её. Безоружная, не имея при себе даже самого простого клинка - она чувствует себя абсолютно беспомощной. И мысль о том, что её жизнь зависит не от неё самой, а от сына Спарды раздражает до щиплющего ощущения где-то под ключицами. Она будет для него обузой. Глаза нервно пробегают по мужскому лицу, встречаясь лишь с каменной сосредоточенностью. Сможет ли он защитить их обоих и защищал ли он когда-нибудь?
Остатки Темен-ни-гру кажутся разрушенным надгробием. Братская могила не только для орды демонов, пытающихся защитить свое пристанище, и её отца, возомнившего себя достойным силы Спарды. Жертв башни куда намного больше, и одна из них сейчас здесь. Потерявшая былое величие башня больше не вызывает чувства трепетного страха - только отвращение. Девушка так надеялась, что больше никогда не увидит её. Неужели кто-то ещё пытается что-то выжать из этого куска камня?
- Какая ностальгия!- театрально подмечает Леди,- Для полного набора здесь не хватает только твоего брата.
Она замолкает, всматриваясь в удручающий пейзаж ада и темнеющие на его фоне очертания Темен-ни-гру. В прошлый раз она выжила здесь благодаря Калине, невероятной удаче и, чего уже отрицать, Данте. Плана не было - ей на это было плевать - лишь бы отомстить. Сейчас же все совсем по-другому.
- Что мы будем делать? Просто ворвемся туда, и ты будешь резать всех, пока мы не доберемся до главного злодея?
Недостаточно просто идти вдоль коридора молчания, где стены кроют отдающие пустотой лица, бездонность взглядов, тающих во мраке собственной лжи, а своды звенят дрожью напряжения. В каждом своём вздохе ощущается дурное желание тишины прикоснуться, дотронуться к ладоням, ощутить холод сокрытого любопытства, жажда сорвать занавес обнажая истинное лицо растлённой на земле правды. Снискать иного пути нет смысла, когда цель ясна и шатким очертанием ветхих чертогов, тянет свои изогнутые колонны-руки ввысь, пытаясь в предсмертной агонии заявить о себе. Мёртвый обелиск, будто едва шевелится, ощущая на мёртвом теле брюзжащие сполохи пламенных столбов. Огненная река, ещё не изжила себя, как и прежде продолжая пожирать души падших. Вздымаясь струями пламени сквозь разломы, вены Инферно дышат беспокойством, заведомо предвкушая новый очерк на блеклых страницах истории Ада.
Он всё слышит, каждый неровный слог, каждый неосторожно оборванный вздох, так и не сорвавшийся с уст, и Он молчит в ответ. Он не знает цены эмоций и чистоты осознания, лишь предполагая, пытается выбросить из разума крупицы мыслей, комкая слова до строгости форм, связывая в сухую речь. Слишком путанно быть отчасти человеком, не менее путанно пытаться удержать это, не обронив. Он не имеет права на ошибку, не снова.
В Её глазах дробит отблеск зеркального отражения воспоминаний, подобно углям угасающего пламени, которые непокорно искрят, шипят, перебрасываясь на крючковатые щупальца сухих веток, в тот миг, как дождь жаждет смыть существование. Он мог сказать, что не существует понимания высшего и низшего, и что Он сам был не живее безмолвной стали забитой в ножны, пока не услышал правду, не впитал, принимая истинную суть без тени, без попыток оправдаться. Он мог ответить, чтобы дрогнувший взгляд в отблесках нефрита и бирюзы смягчил гнев, и отвергнул эхо воспоминания, открывая перед собой настежь дверь настоящему. Будущему. Но, Он молчал, понимая, что в Её руках ключ, будет повёрнут чужой дланью. Он мог стать правдой, которую сам едва ли принял. Он… Не желает обладать подобным правом, даже если это будет притянуто прихотью судьбы.
- Мы? – мягко укладывая ладонь на эфес Ямато, демон улыбнулся, с нескрываемым интересом рассматривая отдалённые остроги разрушенных врат. Он чувствовал каждую вибрацию, лёгкими волнениями отдающую в глубине естества Лимба. И оставляя скользящую пустоту за спиной, мужчина всецело погружался в происходящее, улавливая еле слышный шёпот, летящий вскользь секущими потоками горячего воздуха. Ад ощущал мысли потомка Спарды, и Ад не был готов к переменам, будучи разрозненным и укушенным беспомощностью. Где-то в другой части Лимба, иной демон рвал в клочья ловцов и собирателей жизненной энергии, а здесь и сейчас, брат опустошителя адского могущества, шёл к последнему рубежу, чтобы положить конец ещё трепещущемуся упоминанию собственного прошлого.
- Чтобы заполучить истинную силу Мундуса, необходимо провести ритуал перерождения. Для советника, ты – ключ. – медленно оборачиваясь к девушке, Вергилий уловил напряжённый взгляд, понимая, что Леди осознала, зачем Она здесь. Сжав плотно губы, Она бросилась прочь, спотыкаясь, сбивая ноги, цепляясь тонкими белоснежными пальцами за пыль и грязь, но измотанное влиянием Ада тело быстро перестало слушаться, и тонкий стан, тихим воем кутаясь в ткань плаща, рассыпался бездной чёрных слов. Лёжа на выбитых гребнях каменного чрева горного хребта, Она кусала губы, выплёвывая в пустоту яд рваных фраз, проклятьями рассекая воздух, Она выла как загнанный в угол зверь, ощущая, как фигура демона неторопливо приближается, чтобы забрать Её и прекратить всё это…
Осторожно опускаясь на колено, Гилвер, присел, рядом слушая падкое молчание, сквозь искусанные до крови губы доносилось только неровное дыхание. Его ладонь отпустила рукоять меча и отталкивая незримое напряжение, мягко мазнула кончиками пальцев, вытирая багровый след на чужих устах.
- Это было безрассудно. – выдохнул демон, аккуратно стирая кровь: - ты слишком ценная, и никто не посмеет прикоснуться к тебе. Именно потому, элита Анджело заточила тебя в ониксовую клетку. Да, ты человек. Который смог выжить, пройдя границу миров? Каждый, кто был рождён в Аду, способен чувствовать сущность друг друга. Даже сейчас, я слышу, как Ад дрожит, слушая твой голос. Ты не принадлежишь этому месту. – Вергилий умолк, плавно расправляя ладонь, чтобы помочь темноволосой охотнице подняться на ноги. Она поймёт демона, позже, не сейчас, но всё же, сын Спарды сделал непростой шаг, подтолкнув девушку к неизвестности, которая пусть и неохотно, но едва приоткрыла завесу. Стоя у края холма, Гилвер расправил пальцы, образуя в воздухе очертания призрачного клинка.
- Если я войду в Тем-ни-Гру, Советник сбежит. Он слишком слаб, даже с армией Анджело и ордами демонов. Сейчас, именно ты способна завершить цикл. – материализованный клинок уменьшался, пока не стал размером ножа, и Вергилий, бережно вложил холодную рукоять ледяного оружия в хрупкую ладонь девушки.
- Только ты сможешь подойти к Сердцу Мундуса, чтобы в раз и навсегда уничтожить его. – нет, Он не имел права требовать, и не хотел этого делать, но, здесь было другое, о чём Гилвер снова умолчал. О чём девушка, отражающая во взгляде нефрит и бирюзу, не могла знать, и к чему должна была прийти сама.
Отредактировано Vergil (Среда, 8 мая 02:39:51)
Вы здесь » X-Cross » [story mode] » Show me your motivation [Dreamwave Productions | DMC]
